ЗРИТЕЛИ О НАШИХ СПЕКТАКЛЯХ

«Я ВСЕГДА УЛЫБАЮСЬ…»

(после спектакля)

Песен звук в полуподвальном зале
И умело выстроена роль;
Только разве пьесу здесь играли? –
Это наше горе – ваша боль.

Как вы ликовали в сорок пятом!
И о вас те фото на стене…
Хоть войну сыгравшие ребята
Лишь читали книги о войне.

Пусть американским стало детство,
И английский стал почти родным,
Вы от дедов приняли в наследство
Прошлого печаль и горький дым.

А у старших в горле ком застрянет
И блеснут предательски глаза…
Лишь позднее шквал оваций грянет,
Но замрет сначала полный зал.

Зрители молчат, и не уходят,
Так красноречива тишина.
Оборвалась на высокой ноте
Жизнь героев, повесть и война…
Критики оценят мизансцены;

Да, вокал и дикция важны,
Только не они в спектакле ценны,
Ведь заговорила вдруг со сцены
Правда неприкрытая войны… 

«ТЕВЬЕ МОЛОЧНИК»

(после спектакля)

 Мы – листья, ветви, Тевье – корни
В неласковой земле российской…
Как повесть эта сердце тронет –
Так далеко – и все же близко.

Ведь там, в студеном вьюжном поле,
Прошедшее все длится… длится…
Анатовка, судьба – недоля…
Твои мы, хоть росли в столицах.

Шолом Алейхем, Гриша Горин
Напомнили о нашей сути,
О нашей стойкости и горе,
Что были мы, и есть, и будем!!!

«Черта» – как гетто, жизнь – клетка,
Но мудрость смела быть счастливой.
Заветы предков, судьбы предков
На этой скромной сцене живы.

Не ремесло здесь правит балом –
Царит здесь, торжествуя, чувство…
А вечер – много или мало
Для правды жизни – и Искусства?

И разве дело лишь в успехе?!
Любовь с печалью душу греет…
Артисты, вам – шолом-алейхем,
Шолом-алейхем нам, евреи!